Таежная история
Ну все, сумрачно молвил Серега заряжая ружье. Щас полетят. Я судорожно задергался вспоминая куда сунул патроны, переломил двустволку и посмотрел на небо. Там никто не летел. Именно так, в каком то поросшим мохом году, мы с Серегой отправились на свою первую, самостоятельную охоту.
Место выбрали недалеко от поселка, на речке, по которой осенью пролетают хрен знает куда, утки. Построили шалашик, который с расстояния пяти метров уже сливался с окружающей растительностью, распотрошили рюкзаки и сели жрать. А хуле, хоть и первый раз самостоятельно, но понятие об охоте имели.
… А в это время по берегу шли люди. Людей было много и все они орали. Потому, что люди были пионерским отрядом, который вела сумрачная, синеносая и похмельная вожатая. Шли они собирать листики, кустики и тому подобные былинки для школьного гербария, а заодно и поближе познакомится с родной природой. Для этой цели вожатая захватила сопротивляющегося ботаника, который был так же синенос, косоглаз и криволиц.
Вот такая замечательная и неожиданная, как отрыжка на симпозиуме, компания ломилась по кустам распугивая сохатых в лесу и ондатр в реке.
Мы же, сидя в шалаше наворачивали бутерброды с аджикой, поглядывали на небо и мечтали вдолбенить заряд дроби в глаз какой нить утке. А если повезет, то и гусю.
- Летят – прошептал Серега и уронил бутерброд себе на штаны. Как водится вниз аджикой.
Утки летели корявым строем напившихся дембелей, причем клин был, но его вершина смотрела куда то вбок., а стороны постоянно разваливались. Но это было не важно.
Тихонько выставив стволы из зарослей и направив их вверх мы затаились. Таились мы не долго, потому, что корявый утиный строй как то быстро оказался над нами, чем вызвал азартную, не контролируемую и не прицельную стрельбу.
Еще не стихло эхо, как откуда то раздалось грустное – bлять, это чо было?
Тут то мы немного и вздрогнули. Одно дело без разрешений и лицензий уток стрелять, а другое дело людей. Опять же без разрешений и лицензий.
Мы тогда еще и не подозревали, что совсем недалеко, за соседним бруствером резко залег и окапался зубами целый отряд Павликов Морозовых.
Павлики лежали тихо, потому как не понимали дальнейшего. То ли они случайно под шрапнель попали, то ли вожатая с ботаником их предали и сознательно привели на пионерскую бойню.
Вожатая тоже молчала, но по другой причине. При падении она не успела спрятать свой сизый нос и теперь стеснительно выковыривала из него маленькие листики с брусничного кустика. Кроме того она банально обоссалась и теперь лежала в надежде, что мох все стерпит и впитает.
Короче картина времен раскулачивания – плотная толпа фанатиков-пионеров окружила двух кулаков, а чо дальше делать, не знает.
Молчаливо противостояние длилось не долго.
- Ты кто, bля? Сохатый или человек:? – интимным голосом вопросил Серега в тайгу.
Нас не было видно, что и придало ситуации романтический налет мистичности. Правда мы тоже не видели оппонентов, но у нас было преимущество. Нас конкретно не было видно. Хотя, если бы мы знали, что на нейтральной полосе залегло в грязь такое количество народу, то наварное уже бы смылись через запасной выход.
- А ты кто? – не нашел что больше спросить ботаник. Павлики в кустах заворочались и зашептались пораженные смелостью учителя.
В этот момент вожатая, видимо очистив волосатые ноздри от флоры и продув их, завопила так, что мы в шалаше чуть не промокли от неожиданности.
Что она вопила мы так и не разобрали, поскольку дрессированные Павлики, сначала по одному, а потом и всей ордой начали ей подвывать на разные голоса, периодически употрфэйсяя совсем не пионерские выражения.
Такой жуткой акапеллы я не слышал не до не после. Вой стоял такой, что шерсть осыпалась с бурундуков и их лысые тушки падали на мох от разрыва ушей.
- Сейчас закончат выть и начнут пиzdить – спокойно заметил Серега, почему то складывая все в рюкзак.
- Возможно – согласился я, с удивлением заметив, что мой собранный рюкзак уже висит у меня за плечами. Когда успел собрать, ХЗ.
Еще через минуту мы разобрав заднюю стенку шалаша, сначала ползком, а потом и бегом ломанулись в тайгу и сделав крюк остановились на безопасном расстоянии в тылу залегшего отряда.
К этому моменту отряд прекратил завывать и с почтением смотрел, как синеносый ботаник, вихляя по жуткой амплитуде жопой, якобы по пластунски ползет в покинутому шалашу.
Не, все таки мы были бездушными циниками, потому, что неспеша подойдя к лежащим детишкам тихо спросили, дескать а чо там то?
Лежащий малец повернулся, презрительно сплюнул и мотнув головой на ползущего Карацупу, непререкаемо произнес – Щас доползет, отпиzdит уродов и отряд пойдет дальше.
И столько уверенности было в его словах, столько веры в справедливое отпижживание «уродов», что мы не стали ждать обещанного финала и шепотом пожелав удачи дернули в направлении дома.
PS Потом, в школе, я не раз слышал историю, как доблестный, пионерский имени того самого Павлика, отряд, чуть не задержал опасных браконьеров. А Ботаник с вожатой, аж грудями закрывали пионеров от бандитских пуль. А хуле делать, приходилось слушать, кивать и ойкать..
© Серега Кобах, 2010
Место выбрали недалеко от поселка, на речке, по которой осенью пролетают хрен знает куда, утки. Построили шалашик, который с расстояния пяти метров уже сливался с окружающей растительностью, распотрошили рюкзаки и сели жрать. А хуле, хоть и первый раз самостоятельно, но понятие об охоте имели.
… А в это время по берегу шли люди. Людей было много и все они орали. Потому, что люди были пионерским отрядом, который вела сумрачная, синеносая и похмельная вожатая. Шли они собирать листики, кустики и тому подобные былинки для школьного гербария, а заодно и поближе познакомится с родной природой. Для этой цели вожатая захватила сопротивляющегося ботаника, который был так же синенос, косоглаз и криволиц.
Вот такая замечательная и неожиданная, как отрыжка на симпозиуме, компания ломилась по кустам распугивая сохатых в лесу и ондатр в реке.
Мы же, сидя в шалаше наворачивали бутерброды с аджикой, поглядывали на небо и мечтали вдолбенить заряд дроби в глаз какой нить утке. А если повезет, то и гусю.
- Летят – прошептал Серега и уронил бутерброд себе на штаны. Как водится вниз аджикой.
Утки летели корявым строем напившихся дембелей, причем клин был, но его вершина смотрела куда то вбок., а стороны постоянно разваливались. Но это было не важно.
Тихонько выставив стволы из зарослей и направив их вверх мы затаились. Таились мы не долго, потому, что корявый утиный строй как то быстро оказался над нами, чем вызвал азартную, не контролируемую и не прицельную стрельбу.
Еще не стихло эхо, как откуда то раздалось грустное – bлять, это чо было?
Тут то мы немного и вздрогнули. Одно дело без разрешений и лицензий уток стрелять, а другое дело людей. Опять же без разрешений и лицензий.
Мы тогда еще и не подозревали, что совсем недалеко, за соседним бруствером резко залег и окапался зубами целый отряд Павликов Морозовых.
Павлики лежали тихо, потому как не понимали дальнейшего. То ли они случайно под шрапнель попали, то ли вожатая с ботаником их предали и сознательно привели на пионерскую бойню.
Вожатая тоже молчала, но по другой причине. При падении она не успела спрятать свой сизый нос и теперь стеснительно выковыривала из него маленькие листики с брусничного кустика. Кроме того она банально обоссалась и теперь лежала в надежде, что мох все стерпит и впитает.
Короче картина времен раскулачивания – плотная толпа фанатиков-пионеров окружила двух кулаков, а чо дальше делать, не знает.
Молчаливо противостояние длилось не долго.
- Ты кто, bля? Сохатый или человек:? – интимным голосом вопросил Серега в тайгу.
Нас не было видно, что и придало ситуации романтический налет мистичности. Правда мы тоже не видели оппонентов, но у нас было преимущество. Нас конкретно не было видно. Хотя, если бы мы знали, что на нейтральной полосе залегло в грязь такое количество народу, то наварное уже бы смылись через запасной выход.
- А ты кто? – не нашел что больше спросить ботаник. Павлики в кустах заворочались и зашептались пораженные смелостью учителя.
В этот момент вожатая, видимо очистив волосатые ноздри от флоры и продув их, завопила так, что мы в шалаше чуть не промокли от неожиданности.
Что она вопила мы так и не разобрали, поскольку дрессированные Павлики, сначала по одному, а потом и всей ордой начали ей подвывать на разные голоса, периодически употрфэйсяя совсем не пионерские выражения.
Такой жуткой акапеллы я не слышал не до не после. Вой стоял такой, что шерсть осыпалась с бурундуков и их лысые тушки падали на мох от разрыва ушей.
- Сейчас закончат выть и начнут пиzdить – спокойно заметил Серега, почему то складывая все в рюкзак.
- Возможно – согласился я, с удивлением заметив, что мой собранный рюкзак уже висит у меня за плечами. Когда успел собрать, ХЗ.
Еще через минуту мы разобрав заднюю стенку шалаша, сначала ползком, а потом и бегом ломанулись в тайгу и сделав крюк остановились на безопасном расстоянии в тылу залегшего отряда.
К этому моменту отряд прекратил завывать и с почтением смотрел, как синеносый ботаник, вихляя по жуткой амплитуде жопой, якобы по пластунски ползет в покинутому шалашу.
Не, все таки мы были бездушными циниками, потому, что неспеша подойдя к лежащим детишкам тихо спросили, дескать а чо там то?
Лежащий малец повернулся, презрительно сплюнул и мотнув головой на ползущего Карацупу, непререкаемо произнес – Щас доползет, отпиzdит уродов и отряд пойдет дальше.
И столько уверенности было в его словах, столько веры в справедливое отпижживание «уродов», что мы не стали ждать обещанного финала и шепотом пожелав удачи дернули в направлении дома.
PS Потом, в школе, я не раз слышал историю, как доблестный, пионерский имени того самого Павлика, отряд, чуть не задержал опасных браконьеров. А Ботаник с вожатой, аж грудями закрывали пионеров от бандитских пуль. А хуле делать, приходилось слушать, кивать и ойкать..
© Серега Кобах, 2010
