"Работы нет, ничего нет - все пьют водку"

В деревне Староселье Горецкого района есть так называемый "лагерь трудовой профилактики" (ЛТП). Здесь содержат женщин, злоупотребляющих алкоголем.


ЛТП - единственное стабильно работающее в деревне учреждение. Местное сельхозпредприятие - бывший колхоз - в упадке, его объединили с соседним хозяйством, что в поселке Ленина. За счет чего выживает эта пограничная деревня? Староселье посетил корреспондент "Радио Свобода".

От Староселья к белорусско-российской границе - меньше 10 км. К поселку Ленино - 3,5 км. До райцентра - около 20 км. По дороге в деревню издалека бросается в глаза огромное здание. Ближе видно выбитые стекла. Никаких признаков хозяйственной активности. Рядом фермы - в том же состоянии. На деревенских улицах под названиями Советская, Октябрьская прохожих немного. Еще меньше желающих разговаривать. Те, кто согласился, о жизни говорят мрачно и обреченно.

"Пустеет деревня. Молодежи нет. В основном здесь сейчас остались те, кому пятьдесят или под пятьдесят. Есть пенсионеры, которым некуда деться. Здесь свое и доживают. Хорошо, что ЛТП есть, хоть деревня с водой. Они же кормятся тут, да как только что сломается, тот же насос - так они сразу отремонтируют. Дорогу чистят стабильно, особенно центральную", - отмечает сельчанин.

Что касается контингента, который лечится в лагере от алкоголизма, то сельчанин считает, что государство зря тратит на то средства:

"С нашей сельсовета человека три сидели здесь. Вышли - и месяца не пробыли - по-новому пошли "гасить". А сколько здесь персонала обслуживает эту ЛТП, - говорит сельчанин и тут же добавляет: - Их бы так заставляли работать, а не в ЛТП сажать. У нас тут много парней. Бичуют. Нигде не работают".

В одном из заброшенных дворов в сарайчике трое выпивших мужчин о чем-то договариваются. Появление журналиста их смущает. Беседуют с ним неохотно, лишь бы поскорее выпроводить. На вопрос, чем живет деревня, заявляют - водкой! "Работы нет, ничего нет. Все водку пьют".

Так посевная же будет, спрашиваю, заработаете что-то?

"Какой заработок там? Миллион двести? Так проживи на него попробуй. Я вот езжу на Колыму, потому что здесь жить невозможно".

В деревне упадок. Много домов с заколоченными досками окнами. Дома деревянные и кирпичные. Жизнь более-менее заметна у деревенской лавки. Рядом с ней клуб. Замкнутый и занесенный снегом. Сельчане объяснили, что это старый клуб. Тот, что работает, - в одном здании с почтой. Этот дом - один из самых ухоженных в деревне.

Возле магазина те же нарекания на безденежье и безысходность. Работы нет, уехать некуда, так как детей не бросишь. "А зарплата - смех один. Принесу домой миллион пятьдесят. Минималку насчитывают. Детские теперь убрали. Вот как людям тут жить?" - сетует сельчанка и тут же вспоминает недалекое прошлое: "У нас же свои мастерские здесь были. Поселок строился как для чернобыльцев. А все же это поразбивали. А сколько людей здесь было, а специалистов сколько было! "

К разговору присоединяется парень в засаленной куртке. Говорит, что местная молодежь уже давно выезжает на заработки в Россию или уехала в город.

"Если бы не ЛТП, то кто бы здесь работал? - рассуждает парень. - Механизатор же не будет сидеть зиму за копейки. Вот в посевную и жатву можно заработать от 5 миллионов и выше ".


Местные полагают, что если бы здесь не было лагеря, то дела обстояли бы по-другому.

"Может, стали бы своим людям платить что-нибудь, - полагает жительница деревни. - Вот же они знают, - укоряет власть, - свой сидит во дворе, значит, возьмут из ЛТП. А если бы знали, что ЛТП нет, то своим платили бы, как они работают".

Сам лагерь трудовой профилактики обнесен деревянной оградой с колючей проволокой. За оградой двухэтажное здание. Рядом со въездом в лагерь - газетный киоск. Ржавчина на нем говорит о том, что работает он нечасто. В будний день он был закрыт. Как и исправительные колонии для осужденных, согласно уголовному кодексу, ЛТП отнесены к юрисдикции Департамента исполнения наказаний.


Пообщаться с женщинами, содержащимися в лагере, не вышло. А вот увидеть, как их ведут на работу, удалось. В трехстах метрах от тюрьмы, в бывшем здании деревенского детского сада для осужденных организован швейный цех. Он как раз на въезде в деревню, рядом с памятником сельчанам, погибшим во Вторую мировую войну. Особой охраны, как в колониях, нет. Женщины шумной, но послушной толпой идут на работу, которая, по идее, должна отвадить их от алкогольной зависимости.