Морская свинка это не только ценный мех

Выращивание морских свинок может стать новой отраслью животноводства в развитом мире (развитые капиталистические страны Западной Европы и Северной Америки, а также Австралия, Новая Зеландия и Япония). Первые фермы по их откорму уже появились в США. В Латинской Америке морская свинка давно употребляется в пищу, к примеру, только в Перу – в год 65 млн. тушек этих животных. Дело за малым – изменить этику отношения к этим зверькам.

В Америке видные общественные деятели-экологисты начинают пропагандировать потребление в пищу морских свинок. Главный их довод – за время выращивания до убоя воздействие этого грызуна на природу в 2-4 раза раза менее интенсивнее, чем выращивание коровы и свиньи. И экономическая правда на стороне экологистов: для привеса в 1 фунт мяса крупному рогатому скоту и свинье требуется 8 кг кормовых единиц, а морской свинке – 4 единицы. Кроме того, морская свинка нравится защитникам природы ещё одной своей особенностью: на привес 1 фунта мяса она выделяет в окружающую среду в 2,5 раза меньше метана, чем корова, и в 4 раза – чем свинья. А метан в Первом мире объявлен одним из виновников парникового эффекта (наряду с углекислым газом и другими выбросами).

Морская свинка идеально подходит для «независимого фермерства» – бурно развивающейся в США отрасли городского и органического земледелия. Им не требуется выпас, они не издают громких звуков (что важно в городах, где противники урбан-фермерства жалуются на крики петухов или блеяние коз), у них плотный и слабо пахнущий навоз. Сторонникам самообеспечения семьи продовольствием требуется всего 2 самца и 8-12 самок морских свинок, которые полностью обеспечивали бы их мясом: от такого «стада» за год можно получить до 60 животных в год, каждое весом до 1-1,2 кг.



На начало 2012 года в США насчитывалось всего несколько сотен небольших ферм с общим поголовьем морских свинок до 100-150 тыс. особей. Между тем, спрос на этих грызунов в Америке велик – в стране проживают до 40 млн. латиноамериканцев, для которых морская свинка – повседневная часть рациона на их родине. США вынуждены импортировать до 10 млн. тушек в год, в ресторанах Нью-Йорка жареная морская свинка может стоить до 17 долларов.

Редкий случай, когда фермеры США не считают зазорным учиться у собратьев из Латинской Америки. В Перу, Эквадоре, Чили и Колумбии в общей сложности выращивается и потребляется до 120 млн. морских свинок в год. Самый крупный производитель – Перу, 65 млн. зверьков в год, что составляет в среднем по 2 грызуна на человека. Если бы фермерам в США удалось снова приучить поедать этих животных представителей только своей латиноамериканской диаспоры, потенциально рынок новой отрасли животноводства мог бы составить до 80 млн. морских свинок в год, на 160-200 млн. долларов. А если подключить к их потреблению, пусть и нерегулярному, остальную часть американцев, оборот мог бы составить до 1 млрд. в год.

Американские общественники не зря аппелируют к особой экологичности выращивания морских свинок – это сегодня самый короткий путь к желудку потребителя, помешанному на защите природе. Хотя мясо этого зверька само по себе – диетический продукт, с содержанием до 8% жира и 22% белка.



История показывает, что побороть этическую сторону потребителя, отвергающего тот или иной продукт в силу ряда причин (религия, культура, невежество, бедность и т.д.) не так уж и сложно. Это хорошо видно на примере внедрения картофеля в рацион и других интродуцентов из Латинской Америки, сегодня ставших привычной частью еды белого человека (кукуруза, паслёновые и т.д.). Ещё 100-150 лет таким же образом обстояло дело и в России – местное население почти не ело свинину, крольчатину, из-за крайней бедности не знало сливочного масла и сыра. Вот факты о пищевых табу русских до XX века:

«В описях крестьянских дворов редко встречаются свиньи. В Нерехтском уезде на всех частновладельческих крестьян в 1857 г. приходилось всего 282 свиньи (на одну ревизскую душу – 0,005). В Муромском уезде в 1860 году на одну душу приходилось 0,04 свиньи». 0,005 на одну душу – это где-то 2-3 свиньи на 100 дворов.

«Зайчатину до XIX века в России не ели, а в Древней Руси вообще считали нечистым, языческим мясом, хотя многие соседние народы (марийцы, удмурты, чуваши, мордва) с удовольствием подавали её к столу».

«А.Лизек (вторая половина XVII века): «Зайца русские не употребляют в пищу, потому что он родится слепым». И.Давид (вторая половина XVII века): «Зайцев… они не едят, или едят очень немногие… потому что они запрещены у евреев».



«Пищевые запреты всех трёх народов распространялись на мясо лебедей, относимых населением Карелии к разряду священных птиц. Старообрядцы и значительная часть мирского населения не употребляли в пищу конину, медвежатину, свинину и зайчатину, мясо удавленной петлей боровой дичи («согласно заветам Моисея»). Запрет на потребление медвежатины дополнительно мотивировался тем, что медведь без шкуры «похож на человека», а часть населения верила и в то, что предки людей произошли от медведя или что медведь – это оборотень человека. Почти повсеместно в Карелии не потреблялась в пищу и курятина. Запрет есть петуха мотивировался тем, что петух – птица священная».

Кстати, капусту в той же Карелии впервые начали выращивать в 1930-х годах. Как всё изменилось всего за столетие: свинина сегодня (наряду с курятиной) составляет основную часть мясного рациона россиян. Возможно, пройдёт столетие, и морская свинка тоже станет обыденной пищей белого человека.





источник