Почему Китай крупно инвестирует в Белоруссию?
Перевод с Wordcrunch российского сайта, так что не надо устраивать истерики по поводу Беларусь-Белоруссия.
Китай намерен построить под Минском масштабный индустриальный парк. Арендаторы обещают, что для Белоруссии строительство объекта обернётся множеством преимуществ. Однако люди, чьи дома будут снесены при строительстве, останутся ни с чем.
Китайский посол в столице Белоруссии наслаждается особым статусом. Всё потому что другие страны вряд ли готовы инвестировать в инфраструктуру Белоруссии, что планирует сделать Китай.
В Белоруссии есть, например, спрятанный за деревьями Международный аэропорт Минска и трасса, в одном направлении соединяющая Минск с Москвой, а в другом с Берлином.
Также планируется постройка высокоскоростной железной дороги, и ходят слухи, что в Белоруссию мигрирует шестьсот тысяч китайцев.
Пока непонятно где китайские компании планируют продавать свои товары, когда у них будет точка опоры всего в трёхстах километрах от ЕС и России – которая заключила с Белоруссией таможенный союз. Но всё возможно: Китай заинтересован в расширении на любой рынок, куда могут попасть его продукты.
Деревня против индустриального парка
Осенью в городе Букачино, что в двадцати километрах от Минска, появилась труба с голубым газом. Бо́льшая часть работ над трубопроводом проходила тогда же, когда жители этого и тринадцати других городов готовились к тому, что их дома будут снесены с целью освобождения места для крупнейшего строительного проекта, контролируемого президентом Белоруссии Александром Лукашенко – Белорусско-китайского индустриального парка.
Электроника, машинное оборудование, химия, биотехнологии и производство – всё это будет объединять в себе индустриальный парк, простирающийся на девяносто квадратных километров, большая часть которых сейчас занята лесом.
Арендаторы индустриального парка обещают множество преимуществ: полная налоговая амнистия на первые десять лет и сокращение налога на пятьдесят процентов в последующие десять лет. Конечно, вынужденные переезжать жители ничего подобного не получат.
Под вопросом находится понятие «жителей» этих городов. Например, Ирина Козел родилась в Букачино, там живёт её мать, но сама Козел проживает в Минске, где работает учительницей. Пятнадцать лет назад, пожелав вернуться к деревенской жизни, Козел и её муж построили дом в Букачино.
Подобно Козел, многие люди живут в Минске, имея дома в деревне, а через СМИ они узнали о том, что их собственность может быть уничтожена с минимальной компенсацией.
После массового негодования народа правительство изменило мнение касательно сноса домов, однако общий план разработки остался прежним.
«Теперь они говорят, что не будут нас трогать пятнадцать лет» рассказывает Козел. «Это значит что сейчас мы, по сути, находимся в резервации. Потом они пообещали выдать нам новую землю. Что дальше? Строить всё с нуля? Сейчас все возмущены».
Жители этих маленьких затерянных в лесу деревень состоят в партизанских отношениях с прессой. Они умоляют СМИ рассказать людям «что с нами делают» и утверждают, что собрали сотни подписей против строительства индустриального парка. Но на местные митинги, связанные с проектом собралось 299 человек, пришедших поддержать строительство индустриального парка, и только два человека были против.
По словам местного жителя Виктора Обметко,
«если честно, я не пойму, откуда они взяли такое число. Мы там не видели никаких представителей правительства. Всё что нам известно о развитии проекта мы узнали из газет».
Информационные вакуумы обычно порождают страх – по поводу вреда окружающей среде и возможной миграцию в Минск шестисот тысяч китайцев.
Никто не знает, откуда взялось это число, однако существуют реальные причины для беспокойства о влиянии индустриального парка на окружающую среду.
На территории находится много подземных озёр, поэтому она не разрабатывалась во времена Советского Союза. Также на данной местности расположено два природных заповедника, несколько скотомогильников, и Петровские резервуары, которые обеспечивают водой бо́льшую часть Минска.
Люди также обеспокоены демографическими изменениями.
По словам Обметко, «в случае массовой иммиграции китайцев, я даже не знаю, на каком языке мы все здесь будем разговаривать через несколько лет».
Однако прямо сейчас наиболее конкретным страхом является вырубка леса. Как рассказывает Козел, чей отец помогал сажать лес после войны, «мы гордимся нашим лесом. Никто не подумал о последствиях для Минска или страны».
В последней попытке остановить масштабный проект, шесть месяцев назад Козел и другие пытались построить православную церковь, так как жители села думали, что это отпугнёт иностранцев.
Они тихо собрали подписи в поддержку церкви, не привлекая внимания прессы. Однако местные власти рассмотрели предложение и отклонили его.
Окно в Россию?
В 2013 году в Китае прошло несколько крупных презентаций о новом индустриальном парке, и в каждой из них акцентировалось на таможенном союзе Белоруссии с Россией и Казахстаном – который означает, что расположение в Белоруссии обеспечит беспрецедентный доступ к рынкам обеих стран.
Бывший кандидат в президенты Ярослав Романчук объясняет:
«Очевидно, что государство не рассчитывает на продажу товаров производимых в индустриальном парке в Белоруссии. Они думают лишь о том, как потенциальные жители смогут торговать на российском рынке».
Романчук считает, что индустриальный парк – это дыра в ткани таможенного союза. По его словам, «союз требует совместной работы по вопросам торговли, таможни и макроэкономической политики. Индустриальный парк это пример того как одна страна создаёт благоприятные обстоятельства для третьей страны, находящейся вне союза, что может стать проблемой если проект будет слишком успешным и начнёт выжимать продукты из России и Казахстана».
Но Романчук считает, что есть и другие вещи, которые могут встать на пути успешности индустриального парка.
«Сложно рассматривать страну, правительство которой не может справиться с инфляцией, и где нет чёткой денежно-кредитной политики, как надёжное место для долгосрочного инвестирования».
Для Китая проект в Белоруссии – это попытка расширить сеть китайских индустриальных парков до третьего континента после Азии и Африки.
Не секрет что Китай приобрёл несколько европейских компаний, большинство из стран PIGS (Португалия, Италия, Греция и Испания), поскольку Европейский Союз и Валютный фонд настояли, что эти страны приватизируют ключевые государственные компании и отрасли. Возможно, проект в Белоруссии послужит моделью для красного дракона, который расправит свои крылья на всю Европу.
Китай намерен построить под Минском масштабный индустриальный парк. Арендаторы обещают, что для Белоруссии строительство объекта обернётся множеством преимуществ. Однако люди, чьи дома будут снесены при строительстве, останутся ни с чем.
Китайский посол в столице Белоруссии наслаждается особым статусом. Всё потому что другие страны вряд ли готовы инвестировать в инфраструктуру Белоруссии, что планирует сделать Китай.
В Белоруссии есть, например, спрятанный за деревьями Международный аэропорт Минска и трасса, в одном направлении соединяющая Минск с Москвой, а в другом с Берлином.
Также планируется постройка высокоскоростной железной дороги, и ходят слухи, что в Белоруссию мигрирует шестьсот тысяч китайцев.
Пока непонятно где китайские компании планируют продавать свои товары, когда у них будет точка опоры всего в трёхстах километрах от ЕС и России – которая заключила с Белоруссией таможенный союз. Но всё возможно: Китай заинтересован в расширении на любой рынок, куда могут попасть его продукты.
Деревня против индустриального парка
Осенью в городе Букачино, что в двадцати километрах от Минска, появилась труба с голубым газом. Бо́льшая часть работ над трубопроводом проходила тогда же, когда жители этого и тринадцати других городов готовились к тому, что их дома будут снесены с целью освобождения места для крупнейшего строительного проекта, контролируемого президентом Белоруссии Александром Лукашенко – Белорусско-китайского индустриального парка.
Электроника, машинное оборудование, химия, биотехнологии и производство – всё это будет объединять в себе индустриальный парк, простирающийся на девяносто квадратных километров, большая часть которых сейчас занята лесом.
Арендаторы индустриального парка обещают множество преимуществ: полная налоговая амнистия на первые десять лет и сокращение налога на пятьдесят процентов в последующие десять лет. Конечно, вынужденные переезжать жители ничего подобного не получат.
Под вопросом находится понятие «жителей» этих городов. Например, Ирина Козел родилась в Букачино, там живёт её мать, но сама Козел проживает в Минске, где работает учительницей. Пятнадцать лет назад, пожелав вернуться к деревенской жизни, Козел и её муж построили дом в Букачино.
Подобно Козел, многие люди живут в Минске, имея дома в деревне, а через СМИ они узнали о том, что их собственность может быть уничтожена с минимальной компенсацией.
После массового негодования народа правительство изменило мнение касательно сноса домов, однако общий план разработки остался прежним.
«Теперь они говорят, что не будут нас трогать пятнадцать лет» рассказывает Козел. «Это значит что сейчас мы, по сути, находимся в резервации. Потом они пообещали выдать нам новую землю. Что дальше? Строить всё с нуля? Сейчас все возмущены».
Жители этих маленьких затерянных в лесу деревень состоят в партизанских отношениях с прессой. Они умоляют СМИ рассказать людям «что с нами делают» и утверждают, что собрали сотни подписей против строительства индустриального парка. Но на местные митинги, связанные с проектом собралось 299 человек, пришедших поддержать строительство индустриального парка, и только два человека были против.
По словам местного жителя Виктора Обметко,
«если честно, я не пойму, откуда они взяли такое число. Мы там не видели никаких представителей правительства. Всё что нам известно о развитии проекта мы узнали из газет».
Информационные вакуумы обычно порождают страх – по поводу вреда окружающей среде и возможной миграцию в Минск шестисот тысяч китайцев.
Никто не знает, откуда взялось это число, однако существуют реальные причины для беспокойства о влиянии индустриального парка на окружающую среду.
На территории находится много подземных озёр, поэтому она не разрабатывалась во времена Советского Союза. Также на данной местности расположено два природных заповедника, несколько скотомогильников, и Петровские резервуары, которые обеспечивают водой бо́льшую часть Минска.
Люди также обеспокоены демографическими изменениями.
По словам Обметко, «в случае массовой иммиграции китайцев, я даже не знаю, на каком языке мы все здесь будем разговаривать через несколько лет».
Однако прямо сейчас наиболее конкретным страхом является вырубка леса. Как рассказывает Козел, чей отец помогал сажать лес после войны, «мы гордимся нашим лесом. Никто не подумал о последствиях для Минска или страны».
В последней попытке остановить масштабный проект, шесть месяцев назад Козел и другие пытались построить православную церковь, так как жители села думали, что это отпугнёт иностранцев.
Они тихо собрали подписи в поддержку церкви, не привлекая внимания прессы. Однако местные власти рассмотрели предложение и отклонили его.
Окно в Россию?
В 2013 году в Китае прошло несколько крупных презентаций о новом индустриальном парке, и в каждой из них акцентировалось на таможенном союзе Белоруссии с Россией и Казахстаном – который означает, что расположение в Белоруссии обеспечит беспрецедентный доступ к рынкам обеих стран.
Бывший кандидат в президенты Ярослав Романчук объясняет:
«Очевидно, что государство не рассчитывает на продажу товаров производимых в индустриальном парке в Белоруссии. Они думают лишь о том, как потенциальные жители смогут торговать на российском рынке».
Романчук считает, что индустриальный парк – это дыра в ткани таможенного союза. По его словам, «союз требует совместной работы по вопросам торговли, таможни и макроэкономической политики. Индустриальный парк это пример того как одна страна создаёт благоприятные обстоятельства для третьей страны, находящейся вне союза, что может стать проблемой если проект будет слишком успешным и начнёт выжимать продукты из России и Казахстана».
Но Романчук считает, что есть и другие вещи, которые могут встать на пути успешности индустриального парка.
«Сложно рассматривать страну, правительство которой не может справиться с инфляцией, и где нет чёткой денежно-кредитной политики, как надёжное место для долгосрочного инвестирования».
Для Китая проект в Белоруссии – это попытка расширить сеть китайских индустриальных парков до третьего континента после Азии и Африки.
Не секрет что Китай приобрёл несколько европейских компаний, большинство из стран PIGS (Португалия, Италия, Греция и Испания), поскольку Европейский Союз и Валютный фонд настояли, что эти страны приватизируют ключевые государственные компании и отрасли. Возможно, проект в Белоруссии послужит моделью для красного дракона, который расправит свои крылья на всю Европу.
