Создатель «Игры в кальмара» объясняет судьбу героя и говорит о потенциале спин-оффа
Внимание, жёсткие спойлеры! ⛔️
Никто не ждал выхода финального сезона «Игры в кальмара» больше, чем его создатель Хван Дон Хёк.
«За последние шесть лет не было ни одного дня, чтобы я не думал о сериале — говорит сценарист и режиссер каждого эпизода самого популярного в мире шоу от Netflix всех времен. — Это то, что полностью поглотило меня».
После запуска первого сезона в 2021 году, получившего всемирную известность, для Хванга и Netflix не было никаких сомнений продолжить свое партнерство. Второй и третий сезоны были сделаны один за другим, причем второй сезон был запущен шесть месяцев назад, а третий и последний сезон вышел в прошлую в пятницу с последними шестью эпизодами. Есть сообщения, что режиссер Дэвид Финчер разрабатывает англоязычный спин-офф для Netflix, хотя источники сообщают The Hollywood Reporter, что финал «Игры в кальмара» (который включает в себя камео в финальной сцене от предыдущего соавтора Финчера, описанного ниже) не предназначен для запуска каких-либо будущих историй, по крайней мере сейчас.
Как и обещал Хван, последние эпизоды завершают историю его главного героя, невольного героя Сон Ги-хуна ( Ли Чжон Чжэ ), отца-должника, который выиграл смертельные Игры в первом сезоне и вернулся, чтобы победить их во втором и третьем сезонах. Однако, несмотря на его доблестные усилия, Ги-хун не выходит из этой истории живым. Вместо этого он жертвует собой, чтобы новорожденный ребенок другого игрока, Джун Хи (Чо Юри), мог выжить. Ребенок — чья мать и отец, Ли Мён Ги (Им Си-ван), он же Игрок 333, оба погибли во время игр — в конечном итоге младенец берет на себя роль своей матери как Игрока 222 и выигрывает Игры.
Двойственность мрачности и надежды в финале антикапиталистического триллера Хвана оставляет зрителям много пищи для размышлений, особенно в финальной сцене сериала с неожиданным камео оскароносной актрисы Кейт Бланшетт в роли рекрутера для американской версии Игры в Кальмара. Сцена либо закрывает книгу истории, делая циклический момент, что Игры будут продолжаться, либо открывает мегауспешную франшизу для продолжения с возможным продолжением спин-оффа. (Netflix пока не прокомментировал.)
Ниже The Hollywood Reporter побеседовал с Хваном через переводчика после просмотра первых пяти эпизодов финального сезона (финал не был показан заранее для прессы), чтобы обсудить последнее, своевременное послание «Игры кальмаров » и возможное будущее, а также рассказать, с чем ему было сложнее всего работать над концовкой Ги-хуна: «Если третий сезон будет встречен с такой же любовью, с какой люди полюбили первый сезон, то, думаю, я определенно буду чувствовать себя менее опустошенным из-за прощания», — говорит он.
***
В нашей заглавной статье The Hollywood Reporter 2024 года перед вторым сезоном вы приписали привлекательность вашего корейского сериала тому, что остальной мир находит этих персонажей и их истории уникальными. Как вы опирались на это, когда снимали второй и третий сезоны один за другим?
Я не знаю, осознавал ли я, на что конкретно опираться, но поскольку так много людей полюбили историю и персонажей в первом сезоне, этот опыт дал мне большую уверенность. Я думаю, что я был более осведомлен, если не беспокоился, о том, как другие люди будут реагировать на историю, когда я создавал первый сезон. Но во втором и третьем сезонах, основываясь на той основе, которую я приобрел благодаря успеху первого сезона и всей любви, я смог рассказать историю так, как я хотел её рассказать.
Вы также сказали, что второй и третий сезоны, и особенно новый аспект голосования с О против X, были вдохновлены направлением, в котором двигался мир в то время. Я постоянно чувствовал разочарование от того, что О всегда побеждали — независимо от того, насколько плохими были Игры, они голосовали за продолжение игры. Что вы говорите о современном обществе, в котором большинство игроков голосуют за собственную кончину?
В последнее время, будь то в Корее или в Америке, то, что я пережил, либо сам лично, либо из событий, о которых я читал или слышал в новостях, мне кажется, что во всем мире конфликт, который начинается из-за выборов и голосований, только усугубляется. Он обостряется. Выборы всегда разделяли людей. Мы выбираем сторону и проходим через конфликты во время выборов. Однако, я думаю, в прошлом, до какого-то момента времени, мы пытались хотя бы слушать друг друга. Я думаю, мы были более терпимы друг к другу.
Однако в наши дни я не думаю, что это так. Конфликт и раскол, возникающие из-за принятия разных сторон на выборах, становятся все более и более экстремистскими, когда люди больше не думают, что другие люди могут отличаться от вас. Это больше похоже на «я прав, а вы все неправы». И это также приводит к большому количеству насилия. Вдобавок ко всему, существует так много популизма и пропаганды, а также фейковых новостей, генерируемых ИИ, и потребления новостей на основе алгоритмов. Все это приводит к большому количеству экстремистского мышления, и так много людей вводятся в заблуждение из-за этих вещей. Я хотел отразить все эти текущие события в Squid Game .
Не менее тревожно было наблюдать, как VIP-персоны радуются трагедии Игр в этом сезоне. Почему вы захотели вернуться к VIP-персонам и больше сосредоточиться на них в третьем сезоне?
Вы правы, что роль VIP-персон стала больше по сравнению с первым сезоном. Вот откуда я исходил: в прошлом люди, которых символизируют VIP-персоны, были за кулисами, верно? Они были завуалированы и скрыты, контролируя политику и общество. Однако я чувствую, что в наши дни все больше и больше людей, которые осуществляют контроль, поднимаются над поверхностью. Они дают людям понять, что они поддерживают что бы это ни было, за что они платят деньги и финансируют эти решения.
В прошлом VIP-персоны были скрыты. Но в последнее время, и я думаю, это больше касается Америки, чем Кореи, но и Кореи это тоже касается, они стали намного более очевидными. Они раскрывают себя, давая людям знать, что они контролируют и обладают властью. Я хотел немного это исследовать. И я думаю, что это связь с антиолигархическими движениями и тем, как дискурс происходит в наши дни.
Вы подняли ставки, не только добавив беременную спортсменку (Джун Хи), но и официально пригласив ее новорожденного ребенка присоединиться к Играм. Я думаю, мы все были уверены, что шоу не убьет беременную женщину. Но после того, как она родила ребенка, мы увидели, как она пожертвовала собой, чтобы дать своему ребенку больше шансов. Перед финалом зрители продолжали беспокоиться о судьбе этого ребенка. Ощущалась ли эта сюжетная линия как риск? Что представляет собой этот ребенок?
Поскольку это финал, я подумал, что поднять ставки и пойти на больший риск в истинном стиле Squid Game было правильным путем. Благодаря этому я хотел еще более точно раскрыть дно человечества и также пролить свет на еще более светлую надежду. Я считаю, что через ребенка Ги-Хун способен показать эти темы более подробно.
Я верю, что все мы способны жить в этом мире так, как мы живем, благодаря усилиям и борьбе, через которые прошло наше предыдущее поколение, чтобы дать нам лучший мир. И причина, по которой нам нужно попытаться исправить ход событий в мире, заключается в том, что мы хотим дать лучший мир нашему будущему поколению. Так что в нашей истории ребенок представляет не только человеческую совесть, но и будущее поколение, для которого нам нужно исправить то, какими мы есть.
Вы сказали , что в начале второго сезона третий сезон принесет завершение истории Ги-Хуна. Мы наблюдали за развитием его персонажа в течение трех сезонов, и мы видим, насколько он сломлен к концу. Что было самым большим вызовом в том, чтобы придумать, как закончить его историю?
Самой большой проблемой, я бы сказал, было то, как далеко я хочу бросить Ги-Хуна в яму, и откуда мне потом заставить его подняться?
В конце второго сезона он проваливает восстание. Он теряет людей, с которыми он пошел на восстание, включая, конечно, своего лучшего друга. Но я хотел копнуть еще глубже в третьем сезоне. Процесс арки Ги-Хуна, где это огромное количество вины, которое он несет, и вся эта трагедия во время восстания, это просто полностью поглощает его, и он не может больше этого выносить. Поэтому он проецирует это огромное чувство вины на этого персонажа Дэ-Хо [Игрок 388], который не вернулся с боеприпасами [во время восстания]. Ги-Хун борется, чтобы избежать этого огромного чувства вины, и это приводит его к тому, что, как вы видите во втором эпизоде во время игры в прятки, он впервые убивает кого-то, основываясь на своей вине. Это означает, что теперь на руках Ги-Хуна есть кровь. Он совершает непоправимый первородный грех.
И поэтому изображать и писать процесс этой арки персонажа, где Ги-хун находится в этом состоянии и как он возвращается из этого? Это было самой большой проблемой. Это было то, с чем я боролся больше всего. Что касается того, что я придумал, то, надеюсь, посмотрев все шоу, зрители поймут и поддержат заключение.
Ранее вы предлагали несколько идей для спин-оффов . Вы говорили о желании вернуться к временному промежутку между первым и вторым сезонами и, возможно, исследовать предыстории других игроков и охранников. Считаете ли вы, что шоу заканчивается таким образом, что может создать продолжение спин-оффа, или вам больше интересно путешествовать во времени, если вы продолжите эту франшизу?
Я думаю, что история закончилась таким образом, что не нуждается в продолжении истории. Поэтому я не слишком заинтересован в том, чтобы рассказывать историю, которая продолжается после заключения. Если бы я когда-нибудь делал спин-офф, я думаю, я бы предпочел вернуться и посмотреть, что произошло в тот промежуток времени между первым и вторым сезонами. Но это то, что мы просто бросаем вокруг, так что когда или как может появиться спин-офф, это все еще висит в воздухе.
Я знаю, что вы потеряли несколько зубов во время съемок первого сезона из-за давления, и я читал, что вы потеряли еще два зуба из-за стресса от съемок этого финального сезона. Финал был настолько секретным, что его не показывали прессе до релиза. Насколько сложно было вам держать все это в секрете, и как вы себя чувствуете теперь, когда вы наконец-то можете запустить финальный сезон?
Как вы сказали, было так много секретов. Ходили слухи об утечках, иногда фейковые новости, все это я постоянно читаю в социальных сетях, проверяю и отслеживаю. Лично я получал так много вопросов от людей вокруг меня. Люди спрашивали меня: «Что будет с Ги-хуном? Что будет с этими персонажами? Какие игры будут? Просто скажи да или нет». ( Смеется .)
Поэтому, освободившись от всего этого страха и бремени, я чувствую облегчение. Но поскольку мы выпускаем шоу и прощаемся, за последние шесть лет не было ни одного дня, который бы не прошел без того, чтобы я не думал об «Игре в кальмара». Это то, что полностью поглотило меня за последние шесть лет. Поэтому, зная, что мне придется попрощаться, признаюсь, у меня есть чувство почти потери, или я чувствую себя совершенно опустошенным, если честно. Но я надеюсь, что если третий сезон будет встречен с такой же любовью, как люди полюбили первый сезон, то я думаю, что я определенно буду чувствовать себя менее опустошенным из-за прощания.
Игра Jump Rope (Скакалка) ощущалась как персонаж этого сезона; было так жутко смотреть эту игру. Это было то, чем вы гордились, когда оглядывались на третий сезон?
Написать игру Jump Rope было не так уж и сложно, но её определенно было одной из самых сложных для экранизации. В процессе написания наиболее сложными были четвертая и шестая игры [Hide and Seek и Sky Squid Game] из-за их психологического аспекта. Jump Rope было относительно легче написать. Но когда актеры были на съемочной площадке, нам нужно было убедиться, что все прыгают в одном ритме. Было задействовано много CGI, чтобы добавить ощущение высоты, а также нарисовать веревку. Затем, вдобавок ко всему, нам пришлось использовать много звуковых эффектов для верёвки. Так что, говоря о рабочей силе и просто о количестве времени, которое мы потратили на ее создание, на создание Jump Rope ушло гораздо больше. Я думаю, эта игра может быть интуитивной, как вы выразились, потому что она действительно требует всех пяти чувств, чтобы видеть, что происходит. Я надеюсь, что зрители найдут ее очень захватывающей.
Никто не ждал выхода финального сезона «Игры в кальмара» больше, чем его создатель Хван Дон Хёк.
«За последние шесть лет не было ни одного дня, чтобы я не думал о сериале — говорит сценарист и режиссер каждого эпизода самого популярного в мире шоу от Netflix всех времен. — Это то, что полностью поглотило меня».
После запуска первого сезона в 2021 году, получившего всемирную известность, для Хванга и Netflix не было никаких сомнений продолжить свое партнерство. Второй и третий сезоны были сделаны один за другим, причем второй сезон был запущен шесть месяцев назад, а третий и последний сезон вышел в прошлую в пятницу с последними шестью эпизодами. Есть сообщения, что режиссер Дэвид Финчер разрабатывает англоязычный спин-офф для Netflix, хотя источники сообщают The Hollywood Reporter, что финал «Игры в кальмара» (который включает в себя камео в финальной сцене от предыдущего соавтора Финчера, описанного ниже) не предназначен для запуска каких-либо будущих историй, по крайней мере сейчас.
Как и обещал Хван, последние эпизоды завершают историю его главного героя, невольного героя Сон Ги-хуна ( Ли Чжон Чжэ ), отца-должника, который выиграл смертельные Игры в первом сезоне и вернулся, чтобы победить их во втором и третьем сезонах. Однако, несмотря на его доблестные усилия, Ги-хун не выходит из этой истории живым. Вместо этого он жертвует собой, чтобы новорожденный ребенок другого игрока, Джун Хи (Чо Юри), мог выжить. Ребенок — чья мать и отец, Ли Мён Ги (Им Си-ван), он же Игрок 333, оба погибли во время игр — в конечном итоге младенец берет на себя роль своей матери как Игрока 222 и выигрывает Игры.
Двойственность мрачности и надежды в финале антикапиталистического триллера Хвана оставляет зрителям много пищи для размышлений, особенно в финальной сцене сериала с неожиданным камео оскароносной актрисы Кейт Бланшетт в роли рекрутера для американской версии Игры в Кальмара. Сцена либо закрывает книгу истории, делая циклический момент, что Игры будут продолжаться, либо открывает мегауспешную франшизу для продолжения с возможным продолжением спин-оффа. (Netflix пока не прокомментировал.)
Ниже The Hollywood Reporter побеседовал с Хваном через переводчика после просмотра первых пяти эпизодов финального сезона (финал не был показан заранее для прессы), чтобы обсудить последнее, своевременное послание «Игры кальмаров » и возможное будущее, а также рассказать, с чем ему было сложнее всего работать над концовкой Ги-хуна: «Если третий сезон будет встречен с такой же любовью, с какой люди полюбили первый сезон, то, думаю, я определенно буду чувствовать себя менее опустошенным из-за прощания», — говорит он.
***
В нашей заглавной статье The Hollywood Reporter 2024 года перед вторым сезоном вы приписали привлекательность вашего корейского сериала тому, что остальной мир находит этих персонажей и их истории уникальными. Как вы опирались на это, когда снимали второй и третий сезоны один за другим?
Я не знаю, осознавал ли я, на что конкретно опираться, но поскольку так много людей полюбили историю и персонажей в первом сезоне, этот опыт дал мне большую уверенность. Я думаю, что я был более осведомлен, если не беспокоился, о том, как другие люди будут реагировать на историю, когда я создавал первый сезон. Но во втором и третьем сезонах, основываясь на той основе, которую я приобрел благодаря успеху первого сезона и всей любви, я смог рассказать историю так, как я хотел её рассказать.
Вы также сказали, что второй и третий сезоны, и особенно новый аспект голосования с О против X, были вдохновлены направлением, в котором двигался мир в то время. Я постоянно чувствовал разочарование от того, что О всегда побеждали — независимо от того, насколько плохими были Игры, они голосовали за продолжение игры. Что вы говорите о современном обществе, в котором большинство игроков голосуют за собственную кончину?
В последнее время, будь то в Корее или в Америке, то, что я пережил, либо сам лично, либо из событий, о которых я читал или слышал в новостях, мне кажется, что во всем мире конфликт, который начинается из-за выборов и голосований, только усугубляется. Он обостряется. Выборы всегда разделяли людей. Мы выбираем сторону и проходим через конфликты во время выборов. Однако, я думаю, в прошлом, до какого-то момента времени, мы пытались хотя бы слушать друг друга. Я думаю, мы были более терпимы друг к другу.
Однако в наши дни я не думаю, что это так. Конфликт и раскол, возникающие из-за принятия разных сторон на выборах, становятся все более и более экстремистскими, когда люди больше не думают, что другие люди могут отличаться от вас. Это больше похоже на «я прав, а вы все неправы». И это также приводит к большому количеству насилия. Вдобавок ко всему, существует так много популизма и пропаганды, а также фейковых новостей, генерируемых ИИ, и потребления новостей на основе алгоритмов. Все это приводит к большому количеству экстремистского мышления, и так много людей вводятся в заблуждение из-за этих вещей. Я хотел отразить все эти текущие события в Squid Game .
Не менее тревожно было наблюдать, как VIP-персоны радуются трагедии Игр в этом сезоне. Почему вы захотели вернуться к VIP-персонам и больше сосредоточиться на них в третьем сезоне?
Вы правы, что роль VIP-персон стала больше по сравнению с первым сезоном. Вот откуда я исходил: в прошлом люди, которых символизируют VIP-персоны, были за кулисами, верно? Они были завуалированы и скрыты, контролируя политику и общество. Однако я чувствую, что в наши дни все больше и больше людей, которые осуществляют контроль, поднимаются над поверхностью. Они дают людям понять, что они поддерживают что бы это ни было, за что они платят деньги и финансируют эти решения.
В прошлом VIP-персоны были скрыты. Но в последнее время, и я думаю, это больше касается Америки, чем Кореи, но и Кореи это тоже касается, они стали намного более очевидными. Они раскрывают себя, давая людям знать, что они контролируют и обладают властью. Я хотел немного это исследовать. И я думаю, что это связь с антиолигархическими движениями и тем, как дискурс происходит в наши дни.
Вы подняли ставки, не только добавив беременную спортсменку (Джун Хи), но и официально пригласив ее новорожденного ребенка присоединиться к Играм. Я думаю, мы все были уверены, что шоу не убьет беременную женщину. Но после того, как она родила ребенка, мы увидели, как она пожертвовала собой, чтобы дать своему ребенку больше шансов. Перед финалом зрители продолжали беспокоиться о судьбе этого ребенка. Ощущалась ли эта сюжетная линия как риск? Что представляет собой этот ребенок?
Поскольку это финал, я подумал, что поднять ставки и пойти на больший риск в истинном стиле Squid Game было правильным путем. Благодаря этому я хотел еще более точно раскрыть дно человечества и также пролить свет на еще более светлую надежду. Я считаю, что через ребенка Ги-Хун способен показать эти темы более подробно.
Я верю, что все мы способны жить в этом мире так, как мы живем, благодаря усилиям и борьбе, через которые прошло наше предыдущее поколение, чтобы дать нам лучший мир. И причина, по которой нам нужно попытаться исправить ход событий в мире, заключается в том, что мы хотим дать лучший мир нашему будущему поколению. Так что в нашей истории ребенок представляет не только человеческую совесть, но и будущее поколение, для которого нам нужно исправить то, какими мы есть.
Вы сказали , что в начале второго сезона третий сезон принесет завершение истории Ги-Хуна. Мы наблюдали за развитием его персонажа в течение трех сезонов, и мы видим, насколько он сломлен к концу. Что было самым большим вызовом в том, чтобы придумать, как закончить его историю?
Самой большой проблемой, я бы сказал, было то, как далеко я хочу бросить Ги-Хуна в яму, и откуда мне потом заставить его подняться?
В конце второго сезона он проваливает восстание. Он теряет людей, с которыми он пошел на восстание, включая, конечно, своего лучшего друга. Но я хотел копнуть еще глубже в третьем сезоне. Процесс арки Ги-Хуна, где это огромное количество вины, которое он несет, и вся эта трагедия во время восстания, это просто полностью поглощает его, и он не может больше этого выносить. Поэтому он проецирует это огромное чувство вины на этого персонажа Дэ-Хо [Игрок 388], который не вернулся с боеприпасами [во время восстания]. Ги-Хун борется, чтобы избежать этого огромного чувства вины, и это приводит его к тому, что, как вы видите во втором эпизоде во время игры в прятки, он впервые убивает кого-то, основываясь на своей вине. Это означает, что теперь на руках Ги-Хуна есть кровь. Он совершает непоправимый первородный грех.
И поэтому изображать и писать процесс этой арки персонажа, где Ги-хун находится в этом состоянии и как он возвращается из этого? Это было самой большой проблемой. Это было то, с чем я боролся больше всего. Что касается того, что я придумал, то, надеюсь, посмотрев все шоу, зрители поймут и поддержат заключение.
Ранее вы предлагали несколько идей для спин-оффов . Вы говорили о желании вернуться к временному промежутку между первым и вторым сезонами и, возможно, исследовать предыстории других игроков и охранников. Считаете ли вы, что шоу заканчивается таким образом, что может создать продолжение спин-оффа, или вам больше интересно путешествовать во времени, если вы продолжите эту франшизу?
Я думаю, что история закончилась таким образом, что не нуждается в продолжении истории. Поэтому я не слишком заинтересован в том, чтобы рассказывать историю, которая продолжается после заключения. Если бы я когда-нибудь делал спин-офф, я думаю, я бы предпочел вернуться и посмотреть, что произошло в тот промежуток времени между первым и вторым сезонами. Но это то, что мы просто бросаем вокруг, так что когда или как может появиться спин-офф, это все еще висит в воздухе.
Я знаю, что вы потеряли несколько зубов во время съемок первого сезона из-за давления, и я читал, что вы потеряли еще два зуба из-за стресса от съемок этого финального сезона. Финал был настолько секретным, что его не показывали прессе до релиза. Насколько сложно было вам держать все это в секрете, и как вы себя чувствуете теперь, когда вы наконец-то можете запустить финальный сезон?
Как вы сказали, было так много секретов. Ходили слухи об утечках, иногда фейковые новости, все это я постоянно читаю в социальных сетях, проверяю и отслеживаю. Лично я получал так много вопросов от людей вокруг меня. Люди спрашивали меня: «Что будет с Ги-хуном? Что будет с этими персонажами? Какие игры будут? Просто скажи да или нет». ( Смеется .)
Поэтому, освободившись от всего этого страха и бремени, я чувствую облегчение. Но поскольку мы выпускаем шоу и прощаемся, за последние шесть лет не было ни одного дня, который бы не прошел без того, чтобы я не думал об «Игре в кальмара». Это то, что полностью поглотило меня за последние шесть лет. Поэтому, зная, что мне придется попрощаться, признаюсь, у меня есть чувство почти потери, или я чувствую себя совершенно опустошенным, если честно. Но я надеюсь, что если третий сезон будет встречен с такой же любовью, как люди полюбили первый сезон, то я думаю, что я определенно буду чувствовать себя менее опустошенным из-за прощания.
Игра Jump Rope (Скакалка) ощущалась как персонаж этого сезона; было так жутко смотреть эту игру. Это было то, чем вы гордились, когда оглядывались на третий сезон?
Написать игру Jump Rope было не так уж и сложно, но её определенно было одной из самых сложных для экранизации. В процессе написания наиболее сложными были четвертая и шестая игры [Hide and Seek и Sky Squid Game] из-за их психологического аспекта. Jump Rope было относительно легче написать. Но когда актеры были на съемочной площадке, нам нужно было убедиться, что все прыгают в одном ритме. Было задействовано много CGI, чтобы добавить ощущение высоты, а также нарисовать веревку. Затем, вдобавок ко всему, нам пришлось использовать много звуковых эффектов для верёвки. Так что, говоря о рабочей силе и просто о количестве времени, которое мы потратили на ее создание, на создание Jump Rope ушло гораздо больше. Я думаю, эта игра может быть интуитивной, как вы выразились, потому что она действительно требует всех пяти чувств, чтобы видеть, что происходит. Я надеюсь, что зрители найдут ее очень захватывающей.
